Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2013

Муся

Евгений Минин

Холокост моей семьи

Памятник работы Ефима Кербеля в Рудне

Каждый год в поминальный день папа возил меня в Рудню на могилу расстрелянных пятерых Мининых, младшему из которых было два годика. Сначала за городом была братская могила, потом было перезахоронение, где каждый погибший получил место и мраморную плиту с указанием имени и года рождения и смерти. Год смерти у всех на этом кладбище был один – 20 октября 1941 года. Папа встречался с друзьями, с соседями – с теми, кто пережил немецкую оккупацию, расспрашивал их о своей семье, и я, семилетний, слушал и запоминал. Вот несколько трагических историй из моей детской памяти…

Муся

Когда немецкий отряд собирал всех евреев городка Рудня, что под Смоленском, для последующего расстрела, бабушка послала младшую дочку (мою тетю) с какой-то просьбой к молочнице в соседнюю деревню в надежде, что молочница приютит девочку, и та уцелеет.

Муся, прибежала и передала просьбу.

– Посиди, попей молочка, – спокойно сказала молочница.

Девочке пить не хотелось.

– А что там такой шум и крик? – спросила молочницу:

– Как что – евреев расстреливают там – спокойно сказала молочница.

– И моих папу с мамой расстреляют?

– И твоих, – спокойно сказала молочница.

– И я останусь одна?

– Да, куда деваться, будешь сироткой – спокойно сказала молочница.

– Нет, – ответила девочка, – не буду сироткой – и, развернувшись, побежала к родителям.

Когда папа вернулся с войны, молочница также спокойно рассказала ему этот диалог. Второй раз она пересказала это при мне, семилетнем мальчишке. Я смотрел на ее лицо – круглое с чуть выпуклыми глазами – на нем не было никаких эмоций. Папа очень любил сестру. И рассказ о ней всегда слушал, затаив дыхание, словно слушал саму Мусю.

Но через год молочница умерла и в соседнюю деревню больше мы не ездили.

Альбом

Бабушке уже сказали, что по городку идет отряд фашистов, который собирал евреев для расстрела. Она побежала через черный ход к соседке:

– Маруся, спрячь, закопай два альбома в хлеву. Если Арончик вернется – отдашь!

– Не волнуйся, Фаня, сейчас и закопаю.

Муся взяла лопату и закопала альбомы, упакованные в холщовый мешок.

Бабушка услышала шум приближающейся толпы евреев, идущей по улице, и вернулась домой. В дом ворвались фашисты, выгнали всех пинками на улицу. Взять ничего не позволили, и семья бабушки и дедушки слилась с толпой, идущих на расстрел за город…

Маруся худая, невысокого роста женщина, седая встретила нас хмуро.

– Теть Марусь, не оставили папа с мамой что-либо – записку, вещицу какую-то? – с зыбкой надеждой спросил папа.

– Альбомы какие-то Фаина давала мне, чтоб закопала. Чтоб тебе передать, коли живой вернешься с войны.

– Так, где они? – оживился папа. – Я сам выкопаю. Ой, спасибочки, теть Марусь!

– Да нет их там – мрачно ответила Маруся. – Сожгла я их. Выкопала и сожгла. Не то немцы нашли б – расстреляли бы всех.

– Так это ж альбомы, бумага, кто смотреть будет…

– Нашли б – расстреляли бы, нашли б – расстреляли бы – как робот бубнила Маруся.

Папа взял меня за руку и пошел. Я видел – он шел и плакал – ничего не осталось от его семьи – даже маленького альбома.

Предатель

После войны семьи расстрелянных под Рудней искали предателя. Начальника полиции города, подонка по фамилии Коротченков. Того самого, который водил свой и немецкий отряды по городку и показывал дома, где жили евреи. Искали по всей России, по всем адресным столам. Но предатель, как в воду канул.

Жизнь шла своим чередом. Отец и еще кто-то организовали сбор денег на памятник, который заказали у известного смоленского скульптора Ефима Кербеля. Горсовет выделил место для перезахоронения. На вскрытие братской могилы в противотанковом

рву собралось множество родных расстрелянных для опознания погибших. Меня папа не взял. Но он рассказал, что когда вскрыли могилу – сверху увидели труп начальника полиции Коротченкова, которого расстреляли последним. Предателя опознали по кожаной куртке, которую он всегда любил носить. У одного из присутствующих не выдержали нервы – он схватил за куртку полуразложившийся труп полицая и стал трясти и что-то кричать. Его успокоили, а потом судмедэксперты приступили к работе.

Кладбище было долгое время ухожено, но в Рудне не осталось евреев, а горсовет содержанием кладбища не занимается. Зарастает бурьяном человеческая боль и людская память.

PS. Наверное, многих интересует – а почему эсэсовцы расстреляли начальника полиции? Причины самые банальные – за воровство. Кто-то из полицаев донес, что их начальник скрыл ценности, награбленные у евреев.

После расстрела всех евреев командир эсэсовского отряда вызвал из строя начальника полиции, ударил его кулаком в лицо и в упор убил из пистолета. Перепуганных рядовых полицаев, которые считали, что наступил их черед, заставили разложить труп своего начальника труп на телах убитых евреев. Потом фашисты произвели обыск у расстрелянного предателя и забрали все награбленное. Собаке – собачья смерть.

Стоит на окраине городка Рудни небольшое кладбище со памятником работы Ефима Кербеля. Кладбище было долгое время ухожено, но в Рудне не осталось евреев, а горсовет содержанием кладбища не занимается. Зарастает бурьяном человеческая боль и людская память.

Простит ли Б-г равнодушных к чужой боли и памяти?