Михаил Юдсон

ЛИРЫ ИРИНЫ МАУЛЕР.. 1

ЖИЗНЬ СЫЗНОВА.. 3

 

 

 

 

 

 

 

ЛИРЫ ИРИНЫ МАУЛЕР

 

Ирина Маулер- поэт, автор-исполнитель, художница, живет в Ришон ле-Ционе.

 

 

-Вы автор нового  израильского суперхита « Ма рацита».Эта песня на ваши слова в исполнении известной московской группы " Балаган лимитед" буквально покорила израильскую публику - она звучит на всех музыкальных каналах радио и телевидения. Группа "Балаган лимитед" с этим шлягером впервые была приглашена в Тель- Авив на концерт " Из России с любовью".Расскажите, как у это у вас получилось?

 

-У меня все в жизни случается  как бы случайно. Конечно , песни я пишу давно, но записывать их  в музыкальные  альбомы я начала всего три года назад. Сначала вышел " Летний листопад", который сразу нашел своего слушателя, а потом стал известным – совершенно неожиданно для меня - и второй альбом "Желтая роза",который выпустила известная израильская музыкальная компания NМС. Как раз в это время у меня в Москве был концерт, после которого администратор предложил передать альбом "Желтая роза"  на конкурс международного фестиваля " Здравствуйте, люди".Каково же было мое удивление и радость ,когда мне позвонил руководитель этого фестиваля Юрий Гарин ( как потом оказалось, это - известный в Москве бард, очень талантливый и многогранный), поздравил меня с тем, что я стала лауреатом фестиваля и пригласил выступить на сцене концертного зала " Россия" в большой программе, где принимали участие как лауреаты, так и гости фестиваля: Бичевская, Митяев, Ким, Городницкий. Даже дух захватывает. Могла ли я об этом мечтать еще год назад! Тогда же, после концерта, я познакомилась с продюсером группы "Балаган лимитед", Сергеем Хариным. Показала ему свои альбомы, он внимательно их прослушал и неожиданно предложил сделать песню"Хава Нагила" на русском языке  для их группы. С этим я и уехала в Израиль. Сначала я никак не могла понять, что же хочет от песни Сергей: все, что я присылала, он браковал. В какой-то момент мне показалось, что я не смогу написать то, что им надо, и я сказала об этом. Но спасибо Сергею за веру в меня- он не отказался, а наоборот, прямо заявил, что готов ждать до тех пор, пока песня не получится. Вот так родилась первая песня - "Хава нагила", которая сегодня живет в Росси своей полной жизнью, ее поют в клубах, крутят по тридцати трем радиостанциям России, она вошла вместе со следующей  нашей совместной песней "Чирибом" в музыкальный диск "Народный суперхит" .А дальше я написала еще две песни, "Балаган" их записывал, и все это продолжалось полтора года. Когда мы закончили эту совсем не простую, но страшно интересную работу, Сергей предложил мне сделать обратное - перевести известную русскую песню "Че те надо" на иврит. Песню  я перевела, проверила качество  иврита на своих друзьях и в следующую поездку в Москву взяла ее с собой. Ребята в "Балагане" оказались очень толковыми , все ловили на лету, и поэтому работа над произношением была не в тягость ,а в радость. Песня была записана  и я забрала ее с собой в Израиль. Вот тут начинается самое интересное, то , что подтверждает мою веру в судьбу. Отнесла я "Ма рацита" на Первое радио. Послушал ее Павел Маргулян - главный музыкальный редактор и сказал, что ему очень даже нравится. Недели через две песня вошла в  двадцатку лучших на хитпараде и  через неделю в пятерку, а еще через неделю  попала на первое место, где и продержалась около двух месяцев. Одновременно  с этим  я отправила песню на ивритское радио - известную всем нам станцию «Галей цааль», где главный музыкальный редактор Йорам Ротем с удовольствием принял ее , что незамедлительно привело песню к тем же успехам. В ближайшие же месяцы ее полюбили на всех ивритских радиостанциях, а потом последовательно на 2-ом ( Гиди Гоф), и 10-ом телеканалах.Газеты "Едиот ахронот" и "Маарив" тут же откликнулись на любовь народа к песне, сделав со мной несколько интервью, после чего и наши русские издания и телевидение тоже заинтересовались и присоединились. Она была обьявлена суперхитом ,а группа "Балаган лимитед", неизвестная до сих пор ивритской публике, на сегодняшний день стала очень популярной и любимой.Но на одной песне мы с Сергеем, конечно, не остановились, и я сделала вольный вариант его песни " Дождь", которая у нас проходит под названием " Став", то есть "Осень". Пока судьба этой песни намного скромнее, чем у ее предшественницы. Но это и понятно: медленная, серьезная песня не вызывает такого мощного отклика у современного слушателя. К моему большому сожалению. Но тут видно ничего не поделаешь- время сейчас такое, стремительное, не хватает нам его, чтобы прислушаться к серьезным словам.

 

- Ирина, а как получилось, что ваш музыкальный клип « Лето» одновременно появился на двух языках- русском и иврите?

 

- Сегодня его можно увидеть и на русском "Мюзикбоксе" и на израильском 24-ом музыкальном канале. -После того , как я закончила записывать альбом " Облако- дым", возникла идея сделать клип на песню " Лето" из этого альбома. Работала я с замечательным коллективом профессионалов своего дела и поэтому я уже убедилась - клип удался. Я счастлива, что жизнь ведет меня такими интересными дорогами. Неожиданно клипом заинтересовалось и израильское телевидение, попросило сделать песню на иврите. Поэтому у клипа теперь «двойная» жизнь.

 

-А какую жизнь ведете вы- человек пишущий русские стихи в стране иврита?

 

-Я отвечу словами из моей песни «Эмиграция»:

«Эмиграция, слово горькое, на родной земле лет уж сколько я, вот цветок горит -все без имени, а мне кленовый цвет, да рябиновый. На родной земле все без отчества, все с отечеством, и язык один, как пророчество, мне его узнать - делать нечего». Я пишу по-русски в стране, где все меньше и меньше читают на русском языке. Наши дети читают на иврите, если читают вообще. Это грустно, но ведь по-другому и быть не может. Поэтому я очень тесно сотрудничаю с Москвой, где русский язык- это сама жизнь. А еще пишу песни на иврите не только для «Балаган Лимитед», но и просто для себя. Скоро будет  большой концерт в Рош Айне, который организовывает радиостанция «Галей цааль» ,и куда меня пригласили выступить  с песнями на иврите и на русском. Думаю, это и есть  путь взаимопроникновения  культур.

 

- Ирина, вы не только поэт и бард, у кого вышло две книги стихов, три музыкальных альбома, - кстати, последнему альбому  "Облако- дым", выпущенному московским музыкальным издательством " Восточный ветер", всего несколько месяцев, -вы еще и прозаик. Год назад  в престижном  московском издательстве "Водолей" вышел ваш роман " Любовь эмигрантки". О чем он?

 

 -Это мой первый опыт в прозе. Но я всегда была уверена, что придет время и я буду писать не только поэзию.Книгу эту я писала  девять месяцев- урывками, когда выпадала такая возможнось.Рождалась она тяжело.Ведь у прозы есть большой недостаток- она очень требовательна, герои открывают себя только тогда, когда автор растворяется в них. Персонажи претендуют на все его свободное время. Мои герои - это мы с вами, люди, приехавшие в Израиль из разных городов бывшего Союза. У каждого своя судьба, свой характер, свои проблемы. Но есть что-то общее, что называется ментальностью, то , что обьединяет всех нас. Моя героиня Лена, молодая и красивая москвичка репатриируется в Израиль с дочкой. И уже с самого начала с ней начинают происходить чудеса. Не буду рассказывать нашим читателям подробно, о чем книга. Думаю, будет правильнее, если они  прочтут ее сами. Могу только добавить, что я до сегодняшнего дня слышала только благодарные отклики. Люди узнают в героях себя, своих соседей , знакомых. И мне радостно, потому что это и есть писательское счастье- совпадение автора с читателем.

 

С Ириной Маулер беседовал Михаил Юдсон.

 

 

 

 

 

ЖИЗНЬ СЫЗНОВА

 

Ирина МАУЛЕР, "Под знаком перемен, или Любовь эмигрантки". - М.: "Водолей Publishers", 2005. - 192 с.

 

Это любовный роман об эмиграции - нынешней, бархатной (да жестко спать, ибо горошины вечны, а грабли те же), об обыденном уже, вне ОВИРа и Воланда, перемещении из Москвы в Иерусалим, с Земляного вала на Святую землю. Сочный, солнечный, временами смачный (нота Бени) реализм прозы Маулер наложен на неизбывный сюр Израиля - где вечен полет вокруг гранаты и над гнездом вражьей "кукушки", тверд вельдт левантизма, крепка кость в горле от готики с тангейзерами, развесисты шумящие кроны русских корней (навскидку фамилии тель-авивских улиц: Орлов, Соколов, Жаботинский, Арлозоров, Дубнов, Усышкин). Добавим горячий ветер из застывшей пустыни и влажный бриз шевелящегося моря - Средиземье!

Сказочность этой земли, апокрифичность и тут же знакомые отроду, привычные московские люди, отважно (а по фиг!) прыгнувшие, перелетевшие в иную жизнь, в волшебную страну Из. Целое поколение, популяция «принесенных ветром» - как домик девочки Элли. Вживание, врастание в каменистую почву новой жизни - вот сюжет. Московская «женщина-с-ребенком» спускается с неба на плиты аэропорта Бен-Гуриона. Ее страсти, маленькие муки и радости, ее движение по жизни под знаком Весов судьбы - и доводится нам наблюдать. "Перемена участи", вздохнул бы Федор Михайлович, царствие ему небесное.

 

Главы в книге носят имена героев: Лена (главная), Таня, Света, Люба - это нежное, женское, желанное, русское; Эди, Габи, Нахум, Фред – это местное, мужское, чужеродное (вначале), только слезшее с Марса. По-нашему, по-простому - "изеры".

Лене, совсем недавно живущей в Москве на обсаженном липами проспекте своего имени - Ленинском, и чувствующей, как выражался чаровник Борис Леонидович "счастливое умиленное спокойствие за этот святой город", поначалу приходится несладко в беспокойной ближневосточной Касриловке, в вечно горящей избе, да еще - после родимых-то интеллектуалов – меж израильских жлобразованцев, каковых приходится укрощать на скаку.

Но зато очень нескучно! Эмиграция ведь, братцы и сестры, - это побег в следующую жизнь, с сопутствующим треском кустов и ангельскими окриками вохры и кармы. "Эмиграция - всегда приключение", отмечал то ли Иваск, то ли Оцуп. Приключений же в книжке хватает. Читать легко, текст течет и захватывает, тащит по течению. Этакая питательная смесь постукивающей на стыках метро-прозы, очень женской (взгляд не «из-под глыб», а из-под ресниц), и романа "воспитания чувств", где в одном бокале – пряность горьких трав праздника Исхода и хвойная, елочно-манадариновая (заесть ореховым пирогом!) московская радость Рождества. Новой жизни. Тут к месту пряничная цитата из Довида Кнута: "Особенный еврейско-русский воздух - блажен, кто им когда-нибудь дышал". Повсюду же по тексту разлита ностальгия - не только по златоглаво-белокаменной, но и просто по детству: "по голубиному уханью по утрам, запаху жженых осенних листьев, несмываемому вкусу незрелого крыжовника на руках", и вслед - по сладкой пиитической юности, тверской литинститутности (пусть со второго захода), ведущей, как обещала, не обманывая, к традиционной тетради героини: «Эмиграция – слово горькое, на родной земле лет уж сколько я, вот цветок горит - все без имени, а мне б кленовый цвет, да рябиновый». А лечение, господа, от тоски и горечи сроду одно - любовь ("Ларами клянусь! - буркнул бы пятый прокуратор Иудеи. - Доктор, яблочек!"). Да-да, верный осовелый читатель, любовь-Спаситель идет-гудет, и будит посильнее будильника, и конечно же, она побеждает - не только Смерть (кстати, Гиппиус писала в поздних дневниках о "загробном парижском существовании", плюс ремарка: тени в раю), но и Эмиграцию. Так что, взмахнем рукой - поехали! Будем как солнце!