ГАЗЕТА "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО"

АНТОЛОГИЯ ЖИВОГО СЛОВА

Информпространство

Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО"

Copyright © 2008

 


Кира Вельяшева, Татьяна Михеева



Честь, долг, судьба...

 

«Служение отечеству» — слова хорошо известные каждому, но воспринимаются они теперь большинством соотечественников как нечто устаревшее, патриархальное. Особенно нашими согражданами, живущими и работающими по всему миру и ощущающими себя гражданами мира… Но для русской интеллигенции XIX и начала XX веков эти слова имели осязаемый смысл. Понятны были они и двум членам одной семьи, жизни которых разнесены во времени на четверть века — Егору Семеновичу Каменскому, посвятившему себя воспитанию образованных, порядочных, преданных своему народу, своей стране граждан, и Виктору Степановичу Михееву — подлинному защитнику страны, ее интересов и границ.

Санкт-Петербургский университет Е.С. Каменский окончил в 1861 году и начал свою педагогическую деятельность в Херсонском реальном училище, а потом работал в Таганроге, куда был назначен инспектором гимназии. В 1880 году Каменский занял пост директора Бакинского реального училища и женской гимназии. Там он работал большую часть своей жизни, отдавая все силы и знания воспитанию подрастающего поколения.

Е. С. Каменский.
1838 — 1895

Лекции Е.С. Каменского не просто обучали гимназистов физике и математике, — они завораживали слушателей. Он никогда не ограничивался только словами, хотя его лекции были необыкновенно живыми, объемными, выразительными; он всегда стремился наглядно продемонстрировать то или иное явление с помощью проекции или опытов, давая возможность ученикам непосредственно соприкоснуться с предметами и явлениями окружающего мира. Он учил своих учеников размышлять над сутью вещей и, самое главное, обучал искусству учиться, познавать окружающее, преграждая путь апатии и инертности.

Егор Семенович был не только популяризатором науки и педагогом, но и серьезным исследователем, ученым, который наблюдал рентгеновские лучи до открытия Рентгена. Сообщение об этом опубликовано в «Вестнике Академии наук» (1949г.; № 4): 22 февраля 1949 года на заседании Академии речь шла о соответствующем письме, поступившем на имя президента АН СССР С.И. Вавилова от внучки Е.С. Каменского Н.В. Барановской…

И все-таки, прежде всего, Каменский был общественным деятелем, свято верившим в необходимость верного служения своему делу. При этом Егор Семенович оставался необыкновенно обаятельным человеком. Его дочь Л.Г. Каменская-Михеева в своих мемуарах пишет: «Да я не знаю человека, который, столкнувшись с отцом, не полюбил бы его: у него было обаяние, мягкость в обращении, веселость вместе с широтой натуры, что влекло к нему сердца. …Сослуживцы переходили с отцом на службу из одного города в другой. …Я помню, как в Баку мать сердилась, что сослуживцы совсем отнимают его у семьи, т.к. по вечерам они шли к отцу со всеми своими сомнениями по делам преподавания и воспитания юношества. За советами по личным делам, как к глубоко уважаемому старшему товарищу».

«Отец был очень представителен и, когда нужно, внушителен, — рассказывает Лидия Каменская. — Помню его в мундире в соборе на молебне в день приезда Александра III в Баку, рядом с губернатором; но начальственности, высокомерия по отношению к подчиненным, к младшим у него не было. Помню ученические вечера в женской гимназии, непринужденный тон на них, неотступные просьбы, чтоб отец непременно сыграл одну кадриль, и ни под одну кадриль так весело не танцевалось, как именно под эту».

В семье сохранился дарственный формуляр к пятидесятилетию Каменского в виде величественного черного футляра с фотографией юбиляра в серебряном венке из дубовых и лавровых листьев, лежащих на лиловой бархатной подкладке, поднесенный ему в Баку с надписью: «В знак признательности за просветительскую деятельность. Бакинская Городская Дума»

Умер Каменский на Пасху в 1895 году от легочного кровотечения. На семью обрушились несчастья — через полгода умер сын Каменского Сеня, резко изменилось материальное положение семьи — теперь оставалась лишь пенсия жены и четверым младшим детям — всего 140 рублей в месяц. Пришлось продавать фруктовый сад в Старом Крыму, дом в Отузах, — остался лишь дом в Феодосии…

 

Рассматривая старые фотографии наших предков, давно ушедших в мир иной, — по их лицам, печальным, тревожным или, наоборот, радостным и безмятежным, можно судить о времени, когда эти фотографии делались — тяжелые или мирные, спокойные были годы.

Конец XIX столетия для России был относительно спокойным, и это спокойствие чувствуется по фотографиям семьи Каменских 90-х годов. Дети подрастали, семья пополнялась новыми людьми… И вот среди этих новых лиц появляется другой герой нашего рассказа — Виктор Степанович Михеев, за которого вышла замуж одна из дочерей Каменских — Лидия.

В. С. Михеев.
1874 — 1938

Виктор Степанович происходил из военной семьи, и сам всю жизнь не снимал военного мундира, кочуя по стране из одного военного округа в другой. После блестящего окончания Николаевской Академии Генерального штаба, произведенный в капитаны, Михеев направляется для прохождения службы в Одесский военный округ, а затем в должности помощника старшего адъютанта штаба Иркутского военного округа в апреле 1907 года прибывает в Иркутск.

Наверное, тот год, несмотря на тяготы кочевой жизни, был для Виктора Степановича особенным, насыщенным незабываемыми впечатлениями. Генеральный Штаб направляет его в экспедицию — в Урянхайскую землю (нынешняя Республика Тува). В то время это были пограничные области России с Монголией и Китаем, и русские интересы в этих богатых золотом и зверем краях были весьма значительны. В 1905 году здесь возникала конфликтная ситуация: китайские купцы были заинтересованы в торговле с местным населением и пытались вытеснить русский торговый люд. С целью военной разведки и выяснения положения дел на месте в этот район и был откомандирован В.С. Михеев — экспедицию организовало Российское Географическое Общество. Маршрут охватывал огромные территории, начиная с современной Монголии около озера Хувсгел-Нуур, далее — современной Тувы и, наконец, Бурятии у реки Иркут. Основными дорогами были тогда вьючные тропы, где порой с лошадьми пройти было практически невозможно, и приходилось самим прокладывать дорогу, растаскивать завалы, с трудом перебираясь из одного каменистого ущелья в другое. За четыре месяца экспедиция прошла более 2000 верст. В результате были исследованы многие особенности этого малоизученного края: климат, флора и фауна, высоты горных хребтов, в частности Саянского хребта, проходимость перевалов в разное время года, описаны и измерены глубины больших рек, возможности судоходства по ним, рыбные богатства края. По итогам экспедиции Михеевым был написан и представлен подробнейший отчет, а его дневник оказался настолько интересным, что вместе с отчетом был выпущен отдельным изданием. Конечно, во время экспедиции первоочередной задачей стало изучение положения русских людей — этому вопросу в отчете отведен специальный раздел… Он призывает поторопиться с решением пограничных вопросов, поддержать торгующих людей, «которые в качестве русского авангарда могут быть для России очень полезны, так как хорошо знакомы с этим краем».

В 1912 году в чине подполковника 36-летний Михеев переводится из Иркутска в штаб Виленского военного округа. Вместе с ним по стране кочует и его семья — к этому времени у него уже двое детей. Но в эти мирные, хотя и не очень спокойные годы, даже военные не могут предположить, что скоро начнется мировая война…

С началом военных действий В.С. Михеев на фронте — командует батальоном в 113-м Старорусском полку, потом, начиная с 1914 года, находится в Штабе 1-й Армии в Восточной Пруссии, затем командирован для усиления Нарвской группы, в 1915 году он уже в Туркестане в ставке Кавказской Армии. В 1917-м, в декабре, он произведен в генерал-майоры и назначен временно командующим 28-й Армией.

Но война изменилась, воющие устали, солдаты бросали оружие, началось братание русских и немецких солдат, агитация революционеров, разлагающая армию, делала свое дело. Хаос пришел на русскую землю… Но только не для Михеева — он по-прежнему верой и правдой служил своему Отечеству. И солдаты любили и верили своему командиру. В 1918 году Виктор Михеев избран корпусным съездом командующим корпуса.

Он получает предписание от Высшего Военного Совета ехать в Костромскую дивизию — телеграмма подписана самим Троцким. Семья снимается с места, и начинаются ее злоключения. Сохранился дневник тех лет теперь уже внучки Каменского — Наташи Михеевой. В Ярославле, где только что был подавлен белогвардейский мятеж, прибывает поезд по дороге в Кострому с семьями военных, среди которых были Михеевы.

На следующее утро всех мужчин с эшелона арестовали, оружие отобрали, увели и Михеева. А дальше была тюрьма уже в Петрограде… До семьи доходили страшные слухи, что в городе красный террор, массовые аресты и расстрелы, особенно среди бывших офицеров. В конце концов, в Петроград направляют делегацию от солдат дивизии Михеева с категорическим требованием освобождения командира. Виктор Степановича освобождают, и он поступает в распоряжение военного руководства Петроградского района.

…Теперь он занимается подготовкой военных спецов в качестве заведующего учебной частью Московских курсов бывших унтер-офицеров. Жизнь постепенно налаживается; в 1932 году пятидесятивосьмилетний Михеев — доцент военной кафедры одного из московских институтов — готовит командиров запаса РККА.

Да, старые фотографии говорят о многом. Есть одна из последних фотографий Виктора Степанович Михеева с сестрами, сделанная в 1937 году после смерти его младшего брата, горного инженера. В глазах, запечатленных на этом снимке, отразилось то страшное, что ждет многих членов этой семьи впереди.

Вскоре 63-летний Виктор Степанович Михеев был арестован и расстрелян, в этом же году также были арестованы мужья сестер Виктора Степановича; а сестры, почти все, погибли во время блокады Ленинграда…

Эти два человека, Егор Семенович Каменский и Виктор Степанович Михеев, прожили достойно свои жизни, и это достоинство — в верности своему долгу, преданности своей Родине, в честности и порядочности; а это во все времена, что бы там не говорили сегодня, вызывает большое уважение.