ОБЩАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ
АРХИВ АНТОЛОГИИ ЖИВОГО СЛОВА
2005 № 8 (75)

ГЛАВНАЯ ВЕСЬ АРХИВ АНТОЛОГИИ ЖИВОГО СЛОВА Пульс Мозаика Общество Культура КОНТАКТЫ РЕДАКЦИЯ

Владимир Строчков.   Значение, равное скорости звука.. 1

Рубрику ведет Павел Беккерман.   ГОЛОСА.. 4

Андрей Данцев: «Авторская песня — это душа народа». 9

Яков Назаров.   Зачем.. 21

Владимир Жуков.   Бита с родословной, 23

 

 

 

 

 

 

 

Владимир Строчков

Значение, равное скорости звука

 

Владимир Строчков — современный российский поэт, автор около 70 публикаций в России, Белоруссии, США, Германии, Италии. Родился в 1946 году в Москве, печатать свои стихи начал в конце восьмидесятых. Владимир Строчков - лауреат премий журналов "Юность" и "Арион", победитель сетевых литературных конкурсов "Тенета" и "Улов", стипендиат Фонда Иосифа Бродского и Лигурийского центра литературы и искусств.

 

***

Говорю, устал, устал, отпусти,

не могу, говорю, устал, отпусти, устал,

не отпускает, не слушает, снова сжал в горсти,

поднимает, смеется, да ты еще не летал,

говорит, смеется, снова над головой

разжимает пальцы, подкидывает, лети,

так я же, вроде, лечу, говорю, плюясь травой,

я же, вроде, летел, говорю, летел, отпусти,

устал, говорю, отпусти, я устал, а он опять

поднимает над головой, а я устал,

подкидывает, я устал, а он понять

не может, смеется, лети, говорит, к кустам,

а я устал, машу из последних сил,

ободрал всю морду, уцепился за крайний куст,

ладно, говорю, но в последний раз, а он говорит, псих,

ты же летал сейчас, ладно, говорю, пусть,

давай еще разок, нет, говорит, прости,

я устал, отпусти, смеется, не могу, ты меня достал,

разок, говорю, не могу, говорит, теперь сам лети,

ну и черт с тобой, говорю, Господи, как я с тобой устал,

и смеюсь, он глядит на меня, а я смеюсь, не могу,

ладно, говорит, давай, с разбега, и я бегу.

 

***

Фиговый листок оторвался от ветки родимой

И вдаль покатился, нелепый, как фуфел голимый.

 

Хреновый росток, ты зачем же сорвался с насеста

и вдаль покатился искать себе нового места?

 

Неновый свисток твой не слышен за голосом бури,

и нет тебе места, и нет оправдания дури.

 

Слоновый соскок твой никто не поймет, не оценит.

Подумаешь, фокус! Что толку, браток, в этой сцене?

 

Соскок да подскок, да фиксация пятками вместе -

все это проделывать славно на жердочке, если по чести.

 

Терновый венок твой задуман почти как лавровый,

но к ветке родимой привязан он ниткой суровой.

 

Твой жребий смешон: от побега до скорой поимки,

да жидкий стишок по пути от кормушки к поилке.

 

Вернись-ка, сынок, воротись к своей клетке родимой

и клюй свой кусок - недостаточный, необходимый.

 

Молись на восток, приседая на жердочке хлипкой.

Подскок да соскок, да фиксация с тусклой улыбкой.

 

Ты знай свой шесток, и воздастся душе твоей робкой.

Подумай головкой своей, уродившийся попкой.

 

***

ОТ ФОМЫ

 

Как слепого, подвел и заметил: вот тут,

и для верности ветку сухую воткнул,

а гляжу, ничего тут такого и нет:

ни особых чудес, ни особых примет,

только ветка сухая торчит в небесах.

 

Не пойму я чего-то в его чудесах.

 

 

 

***

 

Слова имеют значение, равное скорости звука,

умножить на силу мысли и разделить на время подумать.

Неизъяснимо величественно, например, слово "С-сука!",

произнесенное сразу в ответ на "Т-твоюмать!"

 

Очень хороши "Сам говно!", "Пошел ты!..",

по-своему недурно "Только для белых!",

но лучше - "Бей жидов (армян, негров, желтых,

рыжих, голубых)!", вообще: "Бей их!"

 

Впечатляют "Всегда готовы!", "Ура!" и "Нате!".

"Разве я пастырь?.." сильней, чем "Где брат твой, Авель?.."

И уж совсем никуда "Боже, почто оставил?..":

вялая мысль и слишком велик знаменатель.

 

***

Сказано: Каждая жизнь дастся один раз.

Ergo: из множества фраз, от "Простите, я расслышал с первого раза"

до лаконичного "Заткнись, пидарас!"

можно выбрать только одну фразу.

 

Ergo: даже совсем уже на ночь глядя

зрачками, зарастающими изнутри перламутром,

надо помнить, что можно проснуться с воплем: "Бляди! Бляди!"

вместо теплого, сонного: "Боже! Какое утро!"

 

И поэтому я выбираю молчание. Я

выбираю до самого дна молчанье,

сознавая, что снова выбрал время и место

по ошибке; что молчание все-таки лучше вранья,

воплей и вообще, лучше всего молчанье, покуда моча не

ударит в голову третьим звонком к очередному отъезду.

 

 

 

 

Рубрику ведет Павел Беккерман

ГОЛОСА

 

СОЛЬНЫЕ АЛЬБОМЫ

 

Рустик Жига «Хулиган и барышня» — альбом образца 2004 года, выпущенный компанией «Квадро-диск». Еще до выхода этого альбома мне довелось познакомиться с Рустиком на совместном концерте, именно тогда я впервые услышал и сразу же запомнил две мелодичные строчки:

«Ах, эта девочка юная, шебутная, резвая,

Ходит по городу, где не встретить трезвого».

Это — песня «Весна», безусловный хит на диске. В целом, Рустику присущи ироничные тексты песен, мелодичность музыки, профессионализм и вместе с тем легкость исполнения. Во всем альбоме чувствуется весеннее-летнее настроение, только песня «Звездочка» рассказывает о проявлении нежных чувств зимой, кстати, тоже хитовая композиция. Другие песни тоже запоминаются, например, «Лето» — народ на даче, а бравые ребята шарят по квартирам. Или заглавная песня альбома -- «Хулиган и барышня», где добропорядочная леди влюбляется в хулигана Сеню, еще недавно желавшего выхватить у нее сумочку, но в итоге судья дает Сене 10 лет, а леди ждет его!

А еще у альбома оригинальная обложка, где не фотография, а рисунок-гравюра, на которой изображен человек в кепке, очень похожий на Рустика Жига, рядом с барышней.

В общем, 45 минут хорошего настроения, поэтому всячески рекомендую послушать!

 

НАСТОЯЩИЙ ШАНСОН

 

Алексей Князев представлен альбомом «Вот мы попали». Одноименная заглавная композиция уже успела занять почетное место в многочисленных сборниках шансона, надеюсь, что так же произойдет и с другими песнями альбома. Алексей Князев интересен естественной и непринужденной голосовой подачей, ироничными текстами, даже в серьезных песнях, ну и, конечно, замечательной музыкой, выдержанной в лучших традициях русского шансона.

Основное достоинство альбома — обилие подвижных песен, которые замечательно слушаются. В журнале «Шансон-Вольная песня» прозвучала критика в адрес Князева, что альбом не достаточно ярок, как мог бы быть, в случае записи с живыми музыкантами. Могу согласиться с критикой только по части медленных лирических композиций, где необходимы пронзительные звуки живых инструментов. Основной конек Алексея – подвижные блатные песни, и они звучат в альбоме на уровне! Кроме заглавной песни выделю композиции «Тома», «За колючкой небо в тучках», «Сема с Сарой», «Диалог с опером», которые приведут Князева в первый эшелон звезд русского шансона.

 

«Волоколамочка» от Сергея Волоколамского — настоящий шансон от настоящего мужика. Сергей поет о том, что близко его душе — родные места, трудная жизнь в неволе и, конечно, женщины. Заглавная песня альбома — «Волоколамочка», автор хочет разжечь огонь в душе девушки из славного города, что ему вполне удается, судя по зажигательности композиции. «Весна» приносит запах воли, куда и тянет героя песни, но часовые не пускают его. «Санитарка» — снова женщины, только на этот раз спасающие в бою. Разное состояние души в песнях «Капли дождя» и «Гуляю». Автор не забыл и про родные места («Подмосковье», «Город мой»). К более жесткому шансону можно отнести композиции «А у милиции», «Про деда», «Тюремный загар», «Там, где и раньше». А вообще,-- очень честный альбом, поэтому просто скажу: «Верю Волоколамскому»!!!

 

Автор-исполнитель Иван Московский предлагает слушателям «Лучшие песни», посвященные его любимой, единственной Лиле.

Из шестнадцати композиций пластинки четыре являются народными, а остальные, за исключением песни «Небо России» на стихи Сергея Есенина, написаны единолично самим исполнителем. Начинается альбом словами «Все путем», а заканчивается музыкальное путешествие на славной московской улице «Малая Бронная».

Среди простых названий песен таких, как «Горько», «Медведь», «Ангел», «Одиночество», есть и чисто шансонные названия: «Желаем Вам, братва», «Трешник крытки», «Огурчик», «Поспели вишни».Еще очень впечатляет обложка альбома, где кратко описана творческая биография автора-исполнителя, а на красочных снимках Иван Московский со многими легендами жанра: Вилли Токаревым, Михаилом Шуфутинским, Владиславом Медянником и другими.

 

ПРЕЗЕНТАЦИЯ «ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ»

 

18 Мая в клубе «De la guardia» состоялась презентация нового альбома «Личная жизнь» замечательного музыканта, продюсера, автора-исполнителя Сергея Кама. Перед основным действом — праздничным концертом — состоялась пресс-конференция, на которой присутствовали корреспонденты ведущих российских изданий. Сергей Кама общался с журналистами со свойственной ему непринужденной манерой. На пресс-конференции говорилось не только о новом альбоме Сергея, но и о состоянии дел в российском шоу-бизнесе, в частности, о том, что провинция дает центру много интересных людей. Сергей — уроженец Перми. Пермь подарила народу и шансону таких легенд, как Наговицын, Полотно и других. Сергей активно, с живым интересом отвечал на вопросы журналистов. Он рассказал, что псевдоним Кама произошел от названия реки, что данный альбом уже 15-й по счету и 4-й сольный, что в творчестве старается ориентироваться на каноны западной музыки. Жизнь, по мнению Сергея, — это стекло, а переход из реальности в потусторонний мир скоротечен, поэтому надо по-доброму относиться к людям, меньше времени тратить на бессмысленные споры и радоваться жизни. В этой связи он вспомнил безвременно ушедшую актрису Наталью Гундареву, похороны которой были именно в день презентации. И ни у кого из гостей презентации не возникло вопроса, почему актер Сергей Шакуров вошел в зал лишь к концу презентации. Да, дорогие люди уходят, а мы остаемся жить, поэтому в театре имени Маяковского играли самый веселый спектакль на следующий день после ухода из жизни Натальи Гундаревой, в память о жизнерадостной актрисе, а Сергей Кама презентовал альбом.

Основное действо порадовало своим разнообразием. Звучали оперные песни, народные песни, выступали звезды эстрады и, конечно же, русского шансона. Детский ансамбль «Непоседы» исполнил песню «Стезя адвоката», написанную Сергеем к 25-летию юрфака МГУ, а вел концерт актер и автор-исполнитель Дмитрий Персин. Украшением вечера стали волшебные звуки трубы Семена Мильштейна, замечательного джазового музыканта, но участвовавший в записи альбома Владимир Пресняков-старший не порадовал гостей нежным тембром своего саксофона, так как находился на гастролях.

 

НОВИНКИ

 

Русская блатная тридцатка-12 от компании Квадро-Диск –– хороший подарок любителям шансона в разгар лета. На диске по причине аудиоформата только двадцать песен, но зато каких! На обложке –– блондинка в вызывающей позе, а рядом написаны имена исполнителей, представивших свои новинки. Среди них признанные мэтры: Анатолий Полотно («Колечко»), Михаил Шуфутинский (песня «Соло» из нового альбома), Игорь Слуцкий с песней «Хулиган. Босяк. Карманник», написанной в соавторстве с Гариком Кричевским. Не отстали от мэтров и Марк Винокуров («Красотка»), Алексей Степин (Настя), Вадим Кузема («Так вот бывает») и Виктор Тюменский (Карамболь). Символично, что открывает сборник «Колечко» от Анатолия Полотно, а завершает соавтор и продюсер последнего, Сергей Кама, с песней на стихи Владислава Ходасевича «Сверчок». Большой снова рассказывает про «Девочку без паспорта», Дмитрий Персин вносит драматизм песней «За Родину! За Сталина!» Легенда жесткого шансона, Александр Дюмин, поет про то, как «Пили водочку», Борис Драгилев про «Мотылька», а Дмитрий Полторацкий дарит «Вальс золотых погон». Имеются и два неожиданных дуэта: «Дорога домой» от Светланы Астаховой и Гриши Заречного, и «Маргаритки» от Макаровны и Виссариона Клубники. «За тебя и за меня» говорит Анжелика Чарская, а у Тани Треф –– «Бабье лето».

 

 

 

 

Беседу вел Сергей Солдаткин

Андрей Данцев: «Авторская песня — это душа народа»

 

Трудно найти того, кто слышал альбомы Андрея Данцева «Красный буёк» и «Вот такая байда» и остался бы равнодушным к творчеству исполнителя (он же автор песен и музыки). К сожалению, у Данцева ещё нет той известности, что у безвременно ушедшего Михаила Круга или у Ивана Кучина. Но его могучий исполнительский голос, его умение сблизиться с публикой и феерическая поступь многих песен дают основания полагать: в ближайшие годы Андрей Данцев станет одним из любимых шансонье на пространстве от Калининграда до Находки.

 

Кем бы вы себя представили, кто вы такой?

 

Прежде всего, я человек. Во-вторых, я считаю себя автором-исполнителем. Есть такая хитрая форма музыкальной жизни — автор-исполнитель. Есть ещё некоторые формы — шансонье, например. Для меня шансонье — это Джо Дассен, это Шарль Азнавур, это из Франции, из Европы. У нас есть очень хороший, ёмкий термин — автор-исполнитель. Он пишет песни, потом их сам для себя критикует, потом их кому-то показывает, потом исполняет на более широкую публику.

 

Вы считаете, что термин «шансон» не очень приемлем?

 

Что такое шансон? Это просто песня по-французски. Нас можно обозвать и бардами, это будет по-кельтски. Менестрелями по-английски, акынами по-узбекски. Я себя позиционирую как автора-исполнителя. Человека, который взял гитару в своё время, получив довольно неплохое музыкальное образование.

 

Расскажите о вашей творческой судьбе

 

Мне 45 лет недавно исполнилось. Я уже давно живу в городе Электросталь, считаю его родным. Там я пошёл в первый класс музыкальной школы, будучи во втором классе образовательной. Играл в городском ансамбле. Когда мама увидела мой перекос к музыке, она мне сказала — «Андрей, если быть, то быть лучшим, а в искусстве — тем более». И она подвигла меня на целый ряд сомнений, поэтому я не стал поступать в музыкальное училище, а пошёл в московский институт инженеров транспорта, проучился там три года, женился, у меня появилась дочь. После армии я пошёл в Институт стали и сплавов, работал на заводе Электросталь. В 1987 году закончил вечернее отделение, работая по специальности. Писать начал в 1988 году

 

Музыку?

 

Стихи. Для меня авторская песня — это, прежде всего, поэзия. До этого были некоторые музыкальные изыски, я работал в самодеятельных коллективах. Мы приходили после работы и занимались тем, чем люди в Москве занимались за деньги. А мы это делали для души. В феврале 1988 года я посмотрел «Музыкальный ринг» с А.Я. Розенбаумом. Я услышал впервые «Дорогу жизни», «Вальс Бостон», это меня настолько всколыхнуло… С этого момента я начал заниматься тем, чем занимаюсь по сей день

 

Авторской песней?

 

Авторской песней. В конце 1990-го года я стал лауреатом всесоюзного конкурса. В Старом Осколе. Я ездил по конкурсам, потому что мне надо было узнать, чего я стою. Я начал писать, писал много, потом раз в полгода эту стопу мною написанного безжалостно уничтожал — из 100 стихотворений оставалось всего несколько. Потому что я выработал для себя такую концепцию: безжалостное уничтожение собственных ошибок есть одна из форм подвижничества в творчестве. Это моя позиция, я считаю, что она верна. И если кто-нибудь прислушается, я буду очень рад. Писать стихи, потом печатать их на принтере, потом покупать рамочку и вешать их на стену, не взирая, какого они качества — означает деградировать через полгода. Человек — это самый главный центр.

В 1990 году я начал работать в двух коллективах — в фольклорном ансамбле «Родники», и одновременно с этим у меня был коллектив под названием «ТЧК». Мы это называли группой музыкально-поэтической буффонады. Нас было четыре человека на сцене, трое с гитарами, а один просто шут. Эксцентрик. Но не в плане цирковом. Он замечательно читал стихи, замечательно переодевался, мы ему подыгрывали на инструментах. Буфф. В высоком смысле этого слова. Мы просуществовали два с половиной года и до сих пор нас помнят, хотя коллектива уже давно нет… С 1991 по 1998 год были годы безвременья. Занимался бизнесом, ездил в Китай…

С 1998 года по сей день я пишу, работаю в ресторанах. Я считаю, что ресторанная музыка — это очень серьёзная школа, которую должен пройти каждый музыкант. В ресторане не соврёшь. Если человек пришёл кушать котлету — то он будет кушать котлету. И если ты сумел его от этой котлеты оторвать, значит, что-то ты стоишь в этом мире. Тут или да, или нет. Если ты не сумел его оторвать от котлеты, значит, тебе такая цена — цена котлеты.

 

Необычная позиция

 

Я бы с большим удовольствием выступил в кабачке для среднего класса, чем где-нибудь в клубе. Что такое клуб? Тусовка. Бомонд. Где каждый что-то такое из себя пытается представить. А в ресторан приходят семьями, приходят решать какие-то корпоративные вопросы, приходят влюблённые люди, чокаются бокалами вина. И ты им в этот момент поёшь «Очарована, околодована». И ты совершенно точно знаешь, что помогаешь этим людям соединить бокалы настолько, насколько им этого хотелось бы. По-моему это здорово.

 

Давайте поговорим о том, кем вы себя ощущаете в шансоне. Расскажите о ваших традициях. На кого вы опираетесь?

 

Прежде всего, столп, глыба, огромное пространство — Александр Галич. Это человек, которого я не могу петь без кома в горле. Я исполняю всего несколько его песен. Это действительно поэт и гражданин своей страны. Это замечательный сценарист. По его сценариям поставлены фильмы «Верные друзья», «Вас вызывает Таймыр». «Вас вызывает Таймыр» — это пьеса, она прошла валом по всей стране в 1956–57 годах. И вот этот человек, уже будучи известным, стал писать какие-то песенки. И стал ездить с молодёжью по стране и «долбить» правительство настолько, что через четырнадцать лет его буквально выкинули из СССР.

 

А что в Галиче для Вас наиболее важно?

 

Поэзия. Удивительная…

 

А именно? Что в ней вы видите?

 

Эквилибристика слова. «В том апреле, как в купели, голубели невода, а потом отголубели, задубели в холода, но когда из той купели мы то в апреле преуспели, как бывало за года…» Ну кто так может написать? Кто?

 

Понятно… То есть прежде всего поэзия.

 

Да, для меня авторская песня — это — поэтика. Всё строится на стержне поэзии. Для меня, как для музыканта, это, может быть, лёгкий путь — я пишу песню, ночью, как правило, и уже у меня канва музыкальная складывается в голове.

 

То есть сначала вы пишете стих…

 

Сначала пишу стих, конечно. Нет, за последние годы я научился писать по заказу — мне дают мелодию, я на эту мелодию пишу стихи…

 

Но по вдохновению всё-таки сначала текст…

 

Текст. Я пишу даже не стихи. Я пишу текст. А стихи я пишу прежде. А уже потом накладывается какая-то мелодия. Потом она выпестывается на гитаре, вышлифовывается. Потом появляется песня. Но главная ось для меня — поэзия.

Вторая фамилия. Это, конечно, Владимир Семёнович Высоцкий. Многие фанаты Высоцкого могут меня упрекнуть, что это вторая фамилия, а не первая. Но я их не ставлю лестницей. Для меня это этапы.

 

А Высоцкий что значил для Вас?

 

Высоцкий — это человечище огромный. Огромный человек маленького роста. Я его так для себя называю. Это прежде всего великий актёр. Стихи Высоцкого невозможно читать без того, чтобы на четвёртой-пятой строке в голове у тебя не зазвучал его голос. Это симбиоз. Он постоянно играл на расстроенной гитаре. И эта актёрская подача в зал…

 

То есть здесь на первом месте — личность?

 

Он, несомненно, поэт. Но он важен для нас для всех как симбиоз — это и поэзия, и музыка, и исполнение, и подача, и актёрство — тут несколько составляющих. Одну составляющую убери — Высоцкого бы не было.

Другое дело — Розенбаум. Я с ним познакомился в 1988 году, на Малой спортивной арене. Я прошёл несколько кордонов милиции, чтобы попасть на концерт, как прошёл — до сих пор не знаю. Мне было очень важно, что скажет обо мне, о моём творчестве этот человек. Он спускался с лестницы, я подхожу к нему, он так настороженно на меня посмотрел… И я говорю ему: «Можно вам задать несколько жизненно важных для меня вопросов?» Он понял, что я не фанат, не автографы собираю. И говорит: «пошли!». Совершенно просто завёл меня в гримёрную и буквально через пять-семь минут мы с ним разговаривали как старые добрые друзья. Мы поговорили минут пятнадцать. Он спросил: «Ты пишешь?» Я сказал — «да». Он говорит — приезжай. Завтра у меня будет концерт». Я приехал на следующий день с гитарой, спел что-то ему, до сих пор не помню что — и хорошо, что не помню, потому что то, что было тогда спето — это для меня далёкое прошлое. Он видимо, увидел во мне что-то и сказал мне несколько вещей, которые мне помогают до сих пор в творчестве. Он сказал: «Человек, вышедший на сцену один, это одно. Если ты вышел с коллективом — другое. Там тебя поддерживают. А тут ты вышел один, с огромным залом наедине. Для человека, вышедшего на сцену в одиночестве, важны пять факторов. Поэзия, музыка, владение инструментом, голосовая подача и внешний вид. Пять составляющих. Если ты эти пять составляющих в себе найдёшь и каждую из них выведешь на достаточно высокий уровень, вот тогда ты будешь иметь право  выходить на залы». Я этим и занялся. Ездил на конкурсы. У меня был хороший внешний вид — я не носил ни косовороток, ни джинсов грязных, была хорошая голосовая подача — потому что я занимался фольклором — всё одно к другому подошло, слилось. И к 1991 году я был готов принимать залы. Стал лауреатом всесоюзного конкурса в Старом Осколе. Я это прошёл. И я увидел ряд негативных моментов в авторской песне, которые для меня на том этапе были неприемлемы. И я ушёл.

 

Скажите, как бы на современном этапе вы охарактеризовали своеобразие своего творчества? Чем вы отличаетесь от других?

 

Я могу сказать двумя словами. Гражданской позицией.

 

А что это такое? Словосочетание известное, употребляют часто, а что оно для вас?

 

Для меня это прежде всего Россия. Я пою для России. Я пишу для России. Мне больно за Россию. Скажем, второй альбом, который называется «Вот такая байда» — это именно об этом. Вот мужик вышел в поле. С «бодуна». В белой рубахе. Со стаканом водки. И смотрит на север. Вот такая байда. Справа — красное солнышко встаёт, с Востока, слева — чёрный туман — Европы, позади вороньё — ваххабистского юга… А впереди видно донышко. У российского мужика за последние много лет впереди почему-то — только донышко. Меня этот всегда убивало. Споили Россию. На самом деле споили. Многие говорят, что это война. 100 грамм фронтовых каждодневных в течение четырёх лет – это ж каким алкоголиком можно стать!

 

Всё-таки русское пьянство не с войны началось…

 

Да, я понимаю. Но война подкрепила и поставила печать на русском, советском алкоголизме. Эта тема у меня звучит постоянно. Например, песня, с которой я брал в то время конкурсы — «Коммунальный блюз» называется. Для меня то, что происходит на протяжении 20 с лишним лет в стране — это коммунальный блюз. Песня в стиле блюз. Никак не шансон. Что такое блюз, что такое джаз? Система без системы. Это невозможно охватить, поймать, пощупать. В этом мы живём и ничего с ним не можем сделать. Я считаю, что моя гражданская позиция — попытаться что-то сделать. Хотя бы в нескольких строфах моих произведений. По отношению к той стране, которую я люблю.

 

Какие вы видите внутренние, душевные изменения в России с советских времён, как вы их оцениваете?

 

В совковые времена были переживания «где достать колбасу». А сейчас — как бы себя не уронить в этом мире.

 

А в плане музыки?

 

Тогда было модно «бичевать». Бичевать весь строй и отдельные аспекты.

 

То есть авторская песня была изначально критически настроена?

 

Оппозиционна к данному строю. Сейчас можно всё, цензуры нет. И многие свихнулись на этой почве. Они не поняли, что Россия как была затоптана, так и осталась. Только в другом качестве. Тогда её имела верхушка государства, сейчас её имеет весь мир. Американизация полная. Я не критикую это поколение. Я его больше жалею. Потому что они прагматики, а мы были больше романтики. И в отношениях между мужчиной и женщиной. И в отношениях на кухне. Мы до сих пор на кухне собираемся. Но тогда кухни были другие.

 

Тогда не надо было выживать, наверное.

 

Да, но тогда водка стоила в два раза дороже, чем колбаса. А сейчас водка в три раза дешевле нормальной колбасы. Это недопустимо. А настоящее творчество как было тогда — так оно и есть. Если оно настоящее.

 

А сама авторская песня тогда и сейчас — она разная?

 

Одинаковая. Абсолютно одинаковая. На мой взгляд, одинаковая. Хорошая в высоком смысле этого слова.

 

То есть как тогда была довольно узкая аудитория, так и сейчас?

 

Ну сейчас пошире. Я объясню, почему. Сейчас почему-то принято считать, что русский шансон — это блатняк. Так получается почему-то. Я этого не понимаю. Тогда было меньше блатняка. Тогда — как Жиглов говорил: вор должен сидеть в тюрьме. Сейчас этого нет. Сейчас блатняк популярен. Да, я тоже грешу этим. Но я сам не сидел, я пишу это по рассказам в достаточно ироничной форме.

 

Потому, что есть спрос?

 

Да, есть спрос. Сейчас мы возвели воров и бандитов в ранг каких-то героев, Вильгельмов Телей или Робин Гудов

 

Наверное, они сами себя возвели…

 

Да, может быть, они сами себя возвели и проплатили это дело. Хотя нет, я не думаю. Просто, видимо, эта тема очень пикантна для многих авторов. И часто слушая песню, думаешь — вот, слышал звон, да не знаешь, где он. Если я пишу песню про это, значит, я выверю там каждое слово, я вспомню каждый рассказ об этом, я никогда не погрешу, потому что я боюсь, что ко мне подойдёт тот же урка и скажет: ты, чувак, ты что вообще написал, ты там не был и вообще пошёл ты… Это в лучшем случае. А многие поют абсолютно спокойно — ах, я на зоне, под колючкой, небо голубое… Песни ни о чём. Главное, чтобы колючка была, этап, ряд слов. Для меня это неприемлемо.

 

Правдивость изображения для вас очень важна?

 

Очень важна. У Гафта в эпиграмме на Ахмадуллину: «Нет, смысла я не понимал. Но ощущенье колдовское». Можно не понимать смысла стихотворения. Но ясность изложения должна быть обязательно. Ты должен понимать, о чём ты пишешь. Ты должен писать по-русски. Коль скоро ты взял ручку и стал писать русские буквы. Я очень большой поклонник русского языка. Коль скоро я пишу, я должен почувствовать семантику каждого слова, этимология фраза должна быть ясна.

 

Как вы полагаете, чем авторская песня отличается от других жанров?

 

Правдивостью. Вольностью. То есть там нет рамок. Скажем, как у попсы — там жёсткие рамки. Поют о несчастной любви или о счастливой. Или о море, или о квартире, где собралась тусовочка. За эти рамки они не могут вылезти. Любая авторская песня — это история какой-то жизни, история какой-то минуты жизни, или это философский трактат, как у Галича. Рассказ о душевных переживаниях человека, то, что человек пропустил через себя, пронёс через многие годы и выдал это на лист бумаги.

 

Многие специалисты говорят, что шансон — это взрослая музыка. От разных людей приходилось это слышать. Музыка для людей лет сорока. Но не для двадцатилетних. Согласились бы вы с этим?

 

Могу поделиться своими переживаниями на эту тему. Первый мой альбом назывался «Красный буёк». И песня там была — «Красный буёк», написанная, на самом деле, левой ногой. Безымянным пальцем левой ноги. Я её написал просто потому, что надо было написать ещё две песни для концепции данного альбома. И эту песню я спел такой «веселухой». Под которую танцуют пятнадцати — шестнадцатилетние детишки. Хотя там слова даже политическую окраску имеют.

 

А насколько им понятна сейчас эта политическая окраска, связанная с советскими реалиями?

 

Непонятна. Они просто танцуют под весёлую музыку. Но смысл внедряется в подсознание. И детей не обманешь. Они всё равно на каком-то подсознательном уровне этот смысл записывают. Да, они сейчас они танцуют. Они бесятся. Но что-то остаётся. Поэтому я не считаю, что авторская песня только для взрослых. В Электростали у нас два клуба, где пятнадцати–шестнадцатилетние дети приходят, пишут песни. Да, на своём уровне. Да, где-то это детские переживания.

 

Но по форме — это авторская песня?

 

А по форме это именно авторская песня, именно шансон. Тут градации нет.

 

То есть такая «история жизни» вполне может быть и подростка…

 

Конечно. Человек-то есть. Он же и в пятнадцать лет — человек. И в сорок. И в шестьдесят. Я тут градации не провожу. Качество написания — другое дело. Конечно, писать качественно в пятнадцать лет, как в сорок, мог только Осип Мандельштам. Качеству мы их учим, воспитываем из них авторов.

 

То есть эта музыка способна воспитывать человека?

 

Абсолютно точно. Я в этом глубоко убеждён. Потому что на попсе можно воспитать поколение, задурить ему мозги, но в 30 лет человек не будет петь те песни, которые он пел в пятнадцать. Те, которые в своё время просто фанатели от «Ласкового мая», вспоминают его сейчас только ностальгируя. Я считаю, что то же самое будет через пятнадцать лет и с фанатами «Фабрики звёзд». Они пройдут этот жизненный этап и всё равно придут к хорошей музыке, хорошей поэзии.

 

То есть авторская песня, с одной стороны и взрослая, потому что к ней приходят, а с другой стороны, она и воспитывает.

 

Совершенно верно.

 

Какие бы вы сейчас могли бы отметить тенденции современного шансона?

 

Во-первых, блатняк…

 

Это массовая тенденция?

 

Да. Очень широкая.

 

По аудитории?

 

Ну, конечно, менее массовая, чем попса, потому что шансон вообще менее пропагандируем в СМИ. Попса забрала практически всё телевидение, классике оставив культуру…

 

Как благотворительность…

 

Да. Шансон практически не рекламируется в СМИ. А может быть, это хорошо. Как можно рекламировать свою душу? Шансон, авторская песня для меня — это душа народа. Если ты хочешь послушать душу, ты приедешь на концерт где-нибудь в Пырловке Тьмутараканьской области в ДК имени Запупина. Потому что туда приезжает твой любимый Сергей Трофимов. Там будут маленькие афишки, где написано только «Серёжа Трофимов». И ты приедешь туда. И будешь слушать.

 

Но это будет элитарная музыка, музыка не для всех, не для массовой аудитории…

 

Нет, давайте расставим все точки над «и»…

 

Тогда назовите ваш термин.

 

Музыка для души. А попса — музыка для ног. Да, количество людей, слушающих попсу, больше. Но опять же, у меня глубокое убеждение, что, взрослея, человек к этому придёт. Каким-то боком в 30 лет человек поймёт, что та музыка, которая только что прозвучала, это ж про меня! Про меня! Про мою жизнь. То, что было в пятнадцать лет — это было, это прошло, я помню это. А это — про меня. Вот это ценно в авторской песне. То, что ты вдруг наступил человеку на больную мозоль. То, что ты дёрнул струнку его души. Потому что в авторской песне каждая имеет свою аудиторию. Пускай это два человека. Пускай это десять человек. Пускай это десять тысяч. Но каждая хорошая песня всегда найдёт своего слушателя. Хорошая. Не графоманство. Сейчас немало графоманов в шансоне…

В 2003 году мы с супругой по приглашению городской администрации в качестве культурной программы ездили в Чечню под Гудермес. Там стоит батальон, который является подшефным подразделением нашего города. Мы там провели три незабываемых дня, и дали три концерта основных и около пятнадцати — неофициальных, около палаток с солдатами. Именно там шансон востребован. Потому что люди там живут на переднем крае, и живут они прежде всего душевными переживаниями, они хотят слышать о людях, которых знают и любят. Люди, которые находятся на переднем крае никогда не будут слушать попсу.

 

Это к вопросу о тенденциях. Мы говорили о засилье блатняка…

 

Да. Блатняка очень много и это настораживает. Хотя, может быть, это веяние времени. Блатняк сейчас отходит. Он расцвёл пышным цветом — в 1995–2000 году. Борьба за власть, передел собственности. Он вырос как сорняк-чертополох. Сейчас уже, думаю, он идёт на спад.

 

А что на его месте?

 

Жизненная песня. Трофимов. Слушайте Трофимова. Там всё есть. Гражданская позиция с очень хорошо сделанной мелодией, аранжировкой. С разгруженной аранжировкой — это такой специальный термин: не надо песню нагружать множеством инструментов, можно сделать четыре инструмента — и будет здорово. Главное же текст, смысловая нагрузка. Это ось. Возвращаясь назад — поэзия в авторской песне — ось. Музыка — она вокруг. Она должна обволакивать это всё.

 

А ещё какие тенденции в авторской песне сейчас?

 

Ещё — та же тенденция, что происходила в своё время в бардовской песне. Сейчас можно уже кого-то купить. Привлечь на свою сторону. Заставить писать то, что ты хочешь. Скажем, у меня есть товарищ, который выпускает альбом. Он пришёл к спонсору и ему прямо продиктовали — вот эту песню ты петь будешь, а эту — не надо.

 

А с чем это связано, в чём тут интерес спонсора, что он за это имеет?

 

Просто с тем, что спонсору эти песни не нравятся, а он платит деньги.

 

Получается, это какая-то причуда спонсора?

 

Причуда. Например, есть бывшие военные, ставшие бизнесменами. Вот они готовы платить деньги за то, чтобы в каждой песне альбома звучала военная тематика. Автор-исполнитель, чтобы о своём имени заявить, должен идти на поводу у спонсоров.

 

Это распространённая тенденция?

 

К сожалению, это начинает сейчас распространяться. Благотворительность, на мой взгляд, и есть благотворительность. Если ты поверил в человека, если тебе нравится хоть одна его песня — так дай ему волю. Пусть выпустит одиннадцать песен на свой вкус. Мой хороший товарищ — Сергей Спиридонов, бизнесмен. Он приходил ко мне в ресторан и слушал одну песню. «Давайте разменяемся, мадам». Он приходил и плакал. Потому, что эта песня про него. Песня, написанная бог знает когда и не о нём. Но так получилось, что эта песня — о нём. Я рассказал о его жизни. И когда я выпускал альбом и пришёл к нему за деньгами, он меня попросил — пусть эта песня будет в этом диске. Вот это нормально. В остальной процесс он не лез. Но когда лезут в каждую песню, говорят, «это петь надо», «это петь не надо»… Почему? «А вот мне не хочется, чтобы эта песня здесь была». Есть такие. Начался какой-то прессинг. Да, здесь прессинг меньше, чем в попсе. Чтобы раскрутиться на попсе, нужно, по меньшей мере, $250 тыс. Чтобы выпустить диск в шансоне — $5 тыс. Но прессинг есть.

 

То есть без поддержки спонсоров сейчас выпустить диск невозможно?

 

Ну, если ты выпускаешь одиннадцатый альбом, ты раскрученный музыкант, то ты можешь выпустить на свои деньги. А если только начинаешь… И я хотел бы обратиться через вашу газету к людям, которые хотят заниматься благотворительностью: прошу вас, никогда не загоняйте автора в такие рамки. Никогда. Не стоит этого делать. Автор волен сам решать, что он хочет сказать народу, а что нет.

 

И как вы полагаете, каковы перспективы в шансоне?

 

Самые радужные, на мой взгляд. Здесь, наряду с огромным количеством откровенного мусора, очень много имён появилось замечательных. Тот же Трофимов Сергей. Евгений Чужой. Замечательный автор. Рустик Жига. Павел Беккерман. Очень много имён. Можно очень долго, целый час называть эти имена.

 

То есть шансон будет востребован?

 

Конечно. В итоге я считаю — это моя гражданская позиция — что Россия поднимется. Она воспрянет ото сна. Шансон — это то русское, что мы потеряли. И шансон выражает волю народа в наше время.

 

 

 

Яков Назаров

Зачем

Есть, оказывается, в городе стены легальные и нелегальные. Те, на которых власти разрешают рисовать – легальные. Места, за роспись которых власти преследуют и даже могут посадить в тюрьму - нелегальные.

Легальные стены расписывают днем, нелегальные – ночью или при свете солнца, рискуя пострадать за идею. Все эти стены домов, заборов, вагонов служат холстом для поколения художников-райтеров, или, как их еще называют, граффитчиков. У этого движения есть уже свои исследователи. Некоторые ищут истоки этого движения в наскальных рисунках первобытного человека, некоторые – в акциях протеста черных жителей Америки, некоторые видят в этом интеллектуальные вариации на вечную тему «Здесь был Вася». Но так или иначе, в Москве этим занимаются около 60 групп, объединивших несколько сотен граффитчиков от 20 до 40 лет.

Для обычного художника важен прежде всего продукт его труда - картина. Для райтера важен сам процесс. Сам жест, импульсивное самовыражение становится своеобразным наркотиком. Непреодолимая сила тянет руку с баллончиком краски к пустому пространству стены. А там… будь, что будет. Это, в буквальном смысле, уличное искусство, для случайного прохожего. И если, совершенно неосознанно, люди примут это графическое пятно, оно остается надолго и становится элементом городской культуры, не примут – его сотрут, замажут, соскоблят до следующего импульсивного порыва художников-граффитчиков.

Одно из сообществ таких художников называет себя словом «Зачем». Только это слово пишут они во всех уголках Москвы и других городах, вплоть до Парижа. Некоторые надписи маленькие – они вдруг возникают перед глазами, некоторые – огромные, протянувшиеся по всему фасаду дома. Как считают сами авторы это слово очень емкое. В ответ на все, что видит, слышит и делает человек можешь услышать – «Зачем»? И только мы, после долгих размышлений, попытались на это ответить, тут же возникает новый вопрос – «зачем»? И так до бесконечности…

 

 

 

 

 

 

 

Владимир Жуков

Бита с родословной,

или кое-что еще из жизни народных киллеров

 

Кто о чем, а я снова о маленьком трудяге, которого завсегда узнаешь в толпе по черной лыжной шапочке до самого подбородка с прорезями для глаз. И вот вам еще одно леденящее душу страшилово из нашей славной эпохи кидалова, мочилова и стрелялова середины 90-х...

 

Бывшему научному работнику, а ныне жителю городской теплоцентрали и начинающему гангстеру Бенциону Натановичу предстояло позвонить в квартиру народного депутата. И когда тот откроет дверь, сообщить: "Это тебе, гнида, за контракт с ЗАО "Индастриал продакшн интерпрайзиз". После чего хорошенько приложить хозяина по его чересчур умной, но при том совершенно не помнящей добра башке.

Все шло по плану до тех пор, пока Бенцион Натаныч не оказался перед дверью жертвы. Тщательно вытерев ноги о коврик депутата, наш герой вдруг понял, что напрочь забыл одно слово из текста. Но на точном воспроизведении фразы заказчик настаивал особо!

Как же там было? Что-то такое неприятное... "Это тебе, какашка..." Нет-нет. "Это тебе, букашка..." Нет, не то. Пришлось лезть в карман пиджака за очками и шпаргалкой.

В эту минуту дверь распахнулась и на пороге появился хозяин собственной персоной, в майке и с мусорным ведром. Возникла немая сцена.

"Это тебе...", — начал было Бенцион Натаныч и машинально достал из-за спины бейсбольную биту, для конспирации обернутую в подарочную слюдяную бумагу и перевязанную розовой ленточкой.

Больше ничего он сказать не успел. Депутат выхватил биту из его рук с ловкостью фокусника и со словами "Ну зачем вы так, право же, не стоило...", захлопнул дверь перед носом опростоволосившегося мстителя.

Оставшись без оружия, Бенцион Натаныч потоптался еще несколько минут на лестничной площадке и потрусил к автобусной остановке.

Заказчик, к которому "киллер" явился с повинной, был вне себя от ярости. Но Бенцион Натаныч смотрел такими честными, преданными глазами, настолько искренне переживал свое фиаско, что его даже почти не били. Но дело все же надо было доводить до конца...

Дублер оскандалившемуся исполнителю был найден уже через пару дней. Им оказался 62-летний бомж Володя, коротавший дни у мясной палатки городского рынка.

В день выполнения заказа Володя хорошенько принял на грудь для храбрости. Тем более что его миссия была радикальнее: предстояло уже без долгих предисловий всадить пулю на выбор в одну из нижних конечностей жертвы.

Подходя к депутатскому дому, Володя вспомнил установку заказчика: первым делом избавиться от оружия. Поэтому он сразу зашвырнул пистолет подальше в мусорный контейнер.

Депутата он должен был встретить у подъезда и тот не подвел, появился в строго означенное время. Но тут Володя сообразил, что сделал что-то не то.

— Э-э, уважаемый, — промямлил он, уставившись в начищенные до зеркального блеска штиблеты народного избранника. — Я, конечно, извиняюсь...

Что говорить, а уж тем более делать дальше, он понятия не имел.

Депутат между тем терпеливо ждал.

Тогда Володя с криком "Я чичас!" опрометью бросился к мусорному контейнеру.

Беда была в том, что он совершенно не помнил, в какой именно из баков он забросил пистолет. Надо ли говорить, что свое оружие он так и не нашел, зато наткнулся на... бейсбольную биту, накануне брезгливо выброшенную депутатом на помойку. Подхватив находку, Володя помчался обратно к подъезду, но жертвы там уже, увы, не оказалось.

Огорченный, Володя уселся на тротуар и принялся ждать. Нет, он отнюдь не жаждал депутатской крови. Он просто хотел попросить этого человека безвылазно посидеть пару дней дома — ну как бы для конспирации — пока наш рыцарь плаща и кинжала не пропьет аванс, полученный от заказчика...

Незаметно для себя Володя задремал. Потом, продрав глаза, принял по сто пятьдесят с местными забулдыгами и еще по столько же уже с другими, после чего снова закемарил. А потом обнаружил, что совершенно не помнит, как выглядит его жертва. Впрочем, к этому времени оно было уже и не так важно...

Заказчик тем временем рвал и метал: киллер исчез, жертва как ни в чем не бывало жизнерадостно подходит к телефону...

В общем на "последний и решительный" был вызван профессиональный отморозок, рэкетир и бандит по кличке Бес. Все знали: этот привык поливать свинцом, не задумываясь.

Вот и нынче, выпустив несколько пуль из своей газовой "Беретты", переделанной под стрельбу боевыми патронами, Бес бросил пистолет рядом с телом и, свернув за угол, уже уселся было за руль своей "шестерки", как вдруг... Как вдруг он вспомнил о наказе для верности обязательно сделать контрольный выстрел.

Чертыхаясь, киллер помчался обратно. "Убитый" и впрямь оказался жив. Распростершись уже в несколько иной позе, он хрипел и скреб землю скрюченными пальцами.

Свою "беретту" Бес так и не нашел, хотя дважды перевернул тело и даже обшарил ближайшие кусты. Под руку попалась старая бита... кажется, это было то, что нужно... Он уже замахнулся на жертву, но сообразил, что если не рассчитать удар, то и сам не отмоешься да потом еще и машину не отмоешь... И киллер решил попросту придушить раненого, орудуя битой, как прессом.

Но, к его немалому удивлению, подранок обнаружил в себе еще достаточно сил отмахиваться от нападавшего, правда, при этом, пардон, обмочился и заодно обмочил сидевшего на нем верхом убийцу.

Между тем вокруг наших героев постепенно собралась толпа зевак. Люди обменивались репликами, кто-то даже пытался давать замешкавшемуся киллеру советы. В отчаянии Бес принялся бить жертву головой о землю. И тут он вдруг почувствовал на своем горле недюжинную хватку "умирающего".

Нет, здесь явно было что-то не так. И Бес с ужасом понял, что это совсем не "объект", а всего лишь местный пьяница, которого он видел здесь накануне, высматривая депутата. Ну а мы-то с вами, конечно, догадались, кто это был...

Бес уже мечтал попросту смыться, но не тут-то было... Алкаш ухватил его за пояс и никак не хотел отпускать. Лягаясь, киллер с огромным трудом вырвался из цепких пахучих объятий, оставив в руках жертвы... собственные джинсы вместе с кроссовками.

Через несколько минут наряд милиции чисто случайно остановил для проверки регистрации молодого мужчину славянской внешности, перебегавшего дорогу в носках и белоснежных трусиках-плавках...

А что же депутат? — наверняка спросите вы. А что депутат... Как и киллеры, он тоже оказался, так сказать, не совсем настоящим. Помните, первое появление перед выборами 95-го черных пиаровских технологий — всех этих полных тезок-однофамильцев кандидатов в депутаты. Так вот, "наш" тоже оказался одним из таких... И вообще, существовал ли этот человек на самом деле — достоверно выяснить так и не удалось. По крайней мере с жалобой на огнестрельные ранения ни в медучреждения, ни в правоохранительные органы никто так и не обратился.

Ну а раз не было жертвы, то как бы не было и других участников нашей истории — и киллеров, и заказчика.

А вот бита как раз оказалась самой что ни на есть настоящей, да к тому же со знатной "родословной". Криминалисты, проведя экспертизу, обнаружили на ней частицы ткани и следы зубов 11 разных лиц, причем всех их удалось идентифицировать. Это, по крайней мере помогло краеведам восстановить многие "белые пятна" приватизации местного градообразующего предприятия, начиная аж с 1987 года...