Леонид Воронин

СТОЛП СОВЕСТИ

 

Портрет МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ работы Магды Нахман МАРИНА ЦВЕТАЕВА после возвращения в СССР. Одна из последних фотографий

65 лет назад, 31 августа 1941 года, оборвалась жизнь великого русского поэта Марины Ивановны Цветаевой. Она возвратилась из эмиграции – «вслед за семьей и чтобы дать сыну Георгию родину». А здесь, на родине, арестованы муж и дочь, нет надежд на издание книги стихов…

И вот война, эвакуация, без поддержки, почти без средств к существованию. И горькие строки документа, подтверждающего это: «В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда. М.Цветаева. 26-го августа 1941 г.».

Конечно, истинный писатель не чурается житейской прозы, чтобы потом переболеть ею и переосмыслить ее в художнических коллизиях. Как, к примеру, сделал это Маяковский, обращаясь к будущему в поэме «Про это»:

 

Я могу служить у вас

            хотя б швейцаром.

Швейцары у вас есть?

 

А Марине Цветаевой в последние августовские дни 41-го было не до поэзии. И судомойка – вовсе не поэтическая метафора, а последняя попытка зацепиться за жизнь ради шестнадцатилетнего сына Георгия (Мура), которого она привезла из Франции в СССР. Цветаева осознаёт, что ничем не может ему помочь. И тогда к ней приходит мысль о самоубийстве. В воскресенье, 31 августа 41-го года, она торопливо написала письма сыну, писателям и отдельно – Николаю Асееву: «Не оставьте Мура. Умоляю…» И покончила с собой: повесилась. «Прости меня, - писала она сыну. – …Попала в тупик».

1 сентября 1941 года сыну Марины Ивановны было выдано свидетельство о смерти матери. В графе «род занятий умершей» написано: «эвакуированная». А то, что Марина Цветаева – Поэт, чиновник ЗАГСа в Елабуге и слыхом не слыхивал, не знал…

Сегодня, конечно, все знают. А Елабуга стала местом паломничества любителей поэзии. Так что любая дата жизненного пути М.Цветаевой – повод поразмышлять о ней и ее творчестве. Разумеется, не так, как было в прежние, советские времена, когда в 1937 году торжественно отмечалась 100-летняя годовщина со дня смерти Пушкина. Поистине: «Они любить умеют только мертвых».

С Цветаевой, разумеется, всё иначе.

 

Когда человек умирает,

Изменяются его портреты, -

 

заметила Анна Ахматова. И не только портреты. Изменяется отношение ко всему творчеству выдающегося художника, которое вписывается в контекст эпохи и – вырывается за ее пределы «с этой безмерностью в мире мер».

Как осмыслить «уроки искусства» Цветаевой?

Первый, самый главный ее урок: искусство, поэзию надо воспринимать не в свете партийности, классовости. Не это дает нам надежный ориентир, а неожиданный и бесспорный угол зрения – «Искусство при свете совести». Именно так назвала она свою программную статью. Сегодня мы сами убеждаемся, как справедливо было это мнение. Ушла в небытие вся советская «секретарская» литература, а остались и приблизились к нам – при свете совести – подлинно высокие достижения отечественной литературы: произведения Платонова, Булгакова, Пастернака, Мандельштама…

Второй урок Цветаевой – не принимать никаких разделяющих барьеров, «баррикад сердец и душ», на которые звал Маяковский. Марина Цветаева так выражала неизменное свое убеждение: «…Поэзия не дробится ни в поэтах, ни на поэтов, она во всех своих явлениях – одна, одно…» Цветаева со свойственной ей «безмерностью» чувств не говорит здесь о поэтической индивидуальности: это словно бы само собой разумеется. Ей важнее подчеркнуть то, что видит она с неба поэзии: «грех политиков» в их подходе к искусству: «на единстве почвы установка столба розни».

И еще один, пожалуй, особенно актуальный сегодня урок Цветаевой – ее размышления о современности подлинного искусства. Она полемически противопоставляет понятия современность и злободневность. Злободневность - всего лишь, по слову М..Цветаевой, «временность», газетный отклик, служащий злобе дня. А вот современность, замечает она, «обратное злободневности… Современное есть показательное для времени, то, по чему его будут судить… Истинно современное есть то, что во времени – вечного…»

В известном стихотворении Цветаевой «Тоска по родине!..» звучат строки о читателе:

 

Двадцатого столетья – он,

А я – до всякого столетья!

 

Да, «до всякого столетья», потому что стихи Марины Цветаевой всегда современны.