Газета Информпространство | Антология живого слова

Впервые я увидел его в Филадельфии в гостиной живущей там русской поэтессы Валентины Синкевич. И обомлел! Да это был, конечно, он, Гоголь. Но не тот Гоголь, который с легкой руки Белинского традиционно считался основателем «натуральной школы». И не тот Гоголь, который, будто, восславил Русь метафорой птицы-тройки. И уж тем более не благообразный Гоголь с книжечкой в руках с памятника Томского, поспешно установленного по приказу Сталина в 1952 году…

В год двухсотлетия Гоголя настало время поделиться впечатлениями от этого необычного портрета.

На голубом фоне резко выделялась угловатая, как и все творчество писателя, фигура Гоголя. Взгляд зрителя устремлялся только на лицо с огромными глазами и страдальчески изогнутыми бровями и огромную руку, судорожно обхватывающую коричневый балахон, а может, сюртук портретируемого. Гоголь на портрете напоминал первоначальный ему памятник 1909 года Николая Андреева на Пречистенском бульваре, более известный как «Гоголь-мистик». Но только напоминал. Это был вполне оригинальный взгляд на Гоголя периода сожженной второй части «Мертвых душ»: мыслителя, страдальца и, может быть, все-таки провидца.

Как рассказала мне Валентина Синкевич, поразивший меня портрет имел, как и все в жизни самого Гоголя, некую мистическую историю. Его автором был русский художник Владимир Михайлович Шаталов (1917-2002). Потомственный дворянин, сын белогвардейского офицера, он в годы Второй мировой войны попал в Австрию, оттуда в Германию и наконец в США. Внешне жизнь его протекала вполне благополучно: работал реставратором, выставлялся на престижных выставках, вошел в число 450 (на всю Америку!) членов Национальной академии художеств. Но Америка так и не стала ему родиной, что он не раз выражал и в своих стихах:

Одиночество — улица под ногами

после взрыва нейтронной бомбы.

Молчит. Тянется. Узится.

Одному бежать.

Одному кричать.

Одному в оконные стекла лбом бить.

Но я все иду осенью позднею

по моей уходящей России…

Это чувство одиночества, страдания по России с ее снегами, дождями, осенями, мыслями об уходящей жизни и смысле бытия систематически возвращали его к творчеству позднего Гоголя. У меня сохранились три подаренные мне уже после нашего знакомства с художником диапозитива великолепных шаталовских миниатюр в технике акрилика: «Гоголь» (1957), «Гоголь. Темное зеркало» (1992), «Над “Мертвыми душами”» (1995) и портрет писателя углем к обложке второго тома «Мертвых душ». Насколько мне известно, ни один из этих рисунков не был опубликован.

Несколько иная судьба у портрета маслом, с которого я начал это повествование. Он увековечен в стихотворении одного из лучших поэтов послевоенной эмиграции Ивана Елагина.

В конце 1986 года смертельно больной Елагин приехал в Филадельфию в надежде, что тамошние врачи облегчат его боли. Лечение проходило амбулаторно, и поэт жил в доме Шаталова, только что закончившего портрет Гоголя. Работа друга настолько восхитила поэта, что мольберт с портретом поставили около его постели. Так родилось последнее стихотворение Елагина «Гоголь»:

Портрет, что Гоголю под стать,

Он — Гоголева исповедь.

Его в душе воссоздавать,

А не в музее выставить.

Его не только теплота

Высокой кисти трогала,

Но угнездились в нем места

Из переписки Гоголя.

И Гоголь тут — такой как есть,

Извечный Гоголь, подлинный,

Как птица насторожен весь,

Как птица весь нахохленный.

И это Гоголь наших бед,

За ним толпятся избы ведь.

И тройка мчит, чтоб целый свет

Из-под копыт забрызгивать,

Или затем, чтоб высечь свет,

Копыта сеют искры ведь!

О Русь, какой ты дашь ответ

На Гоголеву исповедь?

Иль у тебя ответа нет,

Кто грешник, а кто праведник?

Есть только Гоголя портрет.

Он и портрет, и памятник.

11 января 1987 года, за месяц до кончины Елагина, газета «Новое русское слово» опубликовала репродукцию портрета и стихотворение Елагина «Гоголь» с посвящением Владимиру Шаталову. Стихотворение это теперь широко известно благодаря Евгению Витковскому, издавшему двухтомник Елагина. А вот сам портрет публикуется после 1987 года, кажется, впервые. Как и одна из миниатюр Шаталова.

Позднее Владимир Михайлович подарил этот портрет своему давнему другу и издателю альманаха поэзии и живописи «Встречи» (где Шаталов был бессменным членом редколлегии) Валентине Синкевич. В ее скромном доме он и находится сегодня.

Автор благодарит поэта И. Михайлевича-Каплана и фотографа В. Сподика за предоставленную репродукцию портрета.

ГЛАВНАЯ	АРХИВ АНТОЛОГИИ ЖИВОГО СЛОВА	АВТОРЫ № 122 2009г.	РЕЗОНАНС	ПУЛЬС	ГЕОПОЛИТИКА	РАЗМЫШЛЕНИЯ	МИСТЕРИЯ
ГЛАВНАЯ		ART	СЛОВО	МИНИАТЮРЫ	САЛОН	НЕКРОПОЛЬ	СУДЬБЫ

Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО"

Владимир Агеносов

Портрет Гоголя