Александр Перчиков родился в Самаре в 1955 году. Окончил Куйбышевский авиационный институт. В 1987 году вышел первый сборник стихов «Неосторожная звезда». Печатался в «Комсомольской правде», журналах «Студенческий Меридиан» и «22», альманахах «Истоки» и «Встречи» (США), газете «Новое русское слово» и других.
В 2004 году в Самаре вышла вторая книга стихов поэта «Город любви».
А. Перчиков работает программистом.

* * *

Дома ложились спать, зевая,
Устав от вьюг и холодов,
А у последнего трамвая
Звезда упала с проводов.

Он просто шел неосторожно,
Чуть покачнулся — и беда,
Но что появится звезда —
Представить было невозможно.

Она лежала и светилась
Средь навалившихся снегов,
Собою нам являя милость
Трамваем ведавших богов.

Но кто-то по делам спешил,
Был путь его упрям и гладок,
Он вдруг увидел непорядок —
И наступил, и потушил.

Но не заметили вокруг,
Прильнув к мерцающим экранам,
Что стал неправильным и странным
Земных огней привычный круг.

И лишь трамваю долго снилось,
Как, обрывая провода,
Летела все и все светилась
Неосторожная звезда.

 

* * *

А я кричу почти из забытья,
Почти из измерения иного,
Почти из сна кричу, в котором я,
Лишь ночь придет, оказываюсь снова.

Во сне моем — печальные снега,
Чуть слышный плеск старинного парома,
Прозрачный лес, речные берега
И горький запах смерти и погрома.

Во сне моем — июльская гроза,
И бесконечный путь средь бездорожья,
И скрипки плач, и детские глаза,
И тот огонь, в котором искра божья.

Пусть светит он средь бед и суеты,
Необъяснимо и неодолимо,
И в такт ему мерцает с высоты
Библейская звезда Иерусалима.

 

* * *

Мы расстаемся. Шум вокзальный,
Колес железный перестук.
Твой взгляд растерянный, прощальный,
Последний взгляд, последний звук.

В последний раз стоим мы оба.
Морозный вечер. Мы молчим.
На фоне синего сугроба
Твой силуэт неразличим.

И ты сливаешься с круженьем
Снежинок, с гулкой синевой,
Со всем сиянием, скольженьем,
Соединился облик твой.

Вечерний свет по небосводу
К тебе спускается, скользя,
И на тебя, как на природу,
Никак обидеться нельзя.

И мне запомнится звучанье
колес,
секундной стрелки бег,
Зима. И вечер. И молчанье.
И этот, к нам летящий снег.

 

* * *

Под нашим зонтиком вдвоем,
В потоках, хлещущих упруго,
Мы этот день по капле пьем,
Губами чувствуя друг друга.

А ливень падает стеной,
Стучит по листьям и по крышам,
Но, нитью связаны одной,
Мы ничего вокруг не слышим.

Как бьются капли о стекло!
Как ударяются с размаха
В бетон! Но губ твоих тепло
Сильнее холода и страха.

И вырывается из рук
Наш старый зонтик, будто птица,
И замирает каждый звук,
Чтоб с дробью струй соединиться.

И обтекает нас вода,
Как островок средь водной пыли,
И мы друг друга никогда
Еще так сильно не любили.

 

* * *

Мой город, как стихотворенье,
Почти забытый, но живой.
Мне время притупляет зренье,
И растворяет образ твой.

Неразличимы, как в тумане,
Или при взгляде с высоты
Следы, оставленные нами
В домах, которые пусты.

Старинных связей быстротечность,
Знакомых улиц кутерьма —
Мой город, между нами — вечность,
Но сводит прошлое с ума.

Зачем смеемся мы и плачем,
И тонем в прежних голосах?
Наш долг измерен и оплачен
И взвешен на иных весах.

Мой город, мы с тобой похожи,
И я тобой почти забыт,
Почти исчез вдали, и все же
Во мне живут твой дух и быт.

Ко мне ты тянешься из детства
Полоской света золотой.
Ты — неразменное наследство
В моей судьбе из жизни той.

 

* * *

А так хотелось быть, а не казаться,
В рассветный час руки твоей касаться
И окунаться в облако волос,
И чтоб спросили утром — как спалось? —
Закрыть глаза и в детстве оказаться.

И так хотелось жить не по науке,
А впитывая запахи и звуки,
И смыслов расплетая кружева,
Когда уже не верится в слова —
Лишь в то, что говорят глаза и руки.

Давай не будем подводить итоги —
Еще не все проверены дороги,
Еще не все умчались поезда
В тот час, когда вечерняя звезда
Как поздний гость, застыла на пороге.

От воздуха пьянящего хмелея,
Мы сделаемся проще и смелее,
Душою ощущая, что не зря
Учились жить, о прошлом не жалея,
Как озеро. Как темная аллея.
Как снегири на фоне января.

 

* * *

 

Ночь вошла на мягких лапах,
Заползла в мое жилье,
А за ней идет на запах
Одиночество мое.

Скрипы. Шорохи ночные.
Приглушенный бой часов.
Проникает в сны больные
Звук знакомых голосов.
Эти — могут только сниться,
К тем — дороги не найти.
Перевернута страница,
Перемешаны пути.

Стрелки движутся по кругу,
Разорвать не в силах круг,
И звучат на всю округу
Ветра вой да сердца стук.

Даже звезды одиноко
С неба падают, светя,
Но идет заря с востока,
Тьму ночную золотя.

Но живет прикосновенье,
Но мерцает тайный знак,
И любви одно мгновенье
Перевесит боль и мрак.

 

* * *

Есть вечером особые мгновенья,
Когда, забыв про все на полчаса,
Я ухожу в другое измеренье
И вслушиваюсь в птичьи голоса.

Когда скользят невидимые тени,
Когда в молочном свете фонарей
Ложатся спать усталые ступени,
Как старый страж у запертых дверей.

Все кажется и проще и сложнее,
И чей-то образ видится в окне,
И ничего на свете нет важнее,
Чем с мирозданьем быть наедине.

Оставив все сомненья на пороге,
Я стану чище в эти полчаса.
Деревья, будто древние пророки,
Худые ветки тянут в небеса.

Нам вечер раны старые залижет,
Ночные страхи станут не страшны,
И мы, быть может, сделаемся ближе
За полчаса вечерней тишины.

 

* * *

В хрустальных струях водопада,
Под звуки музыки и лень,
Нам ничего с тобой не надо,
Лишь только б длился этот день.

Лишь только б капли золотые
На камни падали, спеша
Поведать истины простые,
К которым тянется душа.

Кофейный запах над брезентом
Палаток, легкое вино,
И наслаждается моментом
Природа с нами заодно.

Пускай прозрачным перебором
Звучит гитарная струна,
И за неспешным разговором
Мы засидимся допоздна.

Пускай мгновенье это длится,
Текут минуты, как вода.
Оно уже не повторится.
Не возвратится. Никогда.